Моя подруга Катерина., Мой первые литературные опусы... Опции Рейтинг

[Juli]

Лихо закрутили сюжетик.

[Ingwer]

Лихо закрутили сюжетик.

Juli, так ведь это не я закрутила, это жизнь закрутила. Я вдеь ничего не выдумываю, все так и было на самом деле.


Здесь все было по другому. Первое, на что обратила внимание Катерина - запах. Ужасный запах затхлости, годами непроветриваемых помещений. Камера тоже была совсем другая. Длинная и узкая, как пенал, с железнами двухярусными нарами вдоль стен, рассчитанными на двенадцать человек. Взгляды , обращенные на нее, были явно не из приветливых. Женщины сидели вокруг низкого столика, заставленного кружками с горячим чаем. Чай, горячий чай! У Катерины три дня ничего горячего в рту не было. Она поздоровалась со всеми, попросила разрешения присесть за столик.
- Садись, коли не шутишь, - ответила ей девица, сидевшая во главе.
Катерина взяла алюминиевую кружку и сделала глоток горячего чая. Потом она подняла глаза на присутствующих и поняла, что сделала что-то не то. Все молча уставились на нее.
- Вообще-то это не для всех чай, - строго сказала все та же девица.
Катерина поспешно отставила чай.
- Извините меня, я здесь первый раз и со здешними правилами не знакома.
Ей хотелось одного - забиться в маленькую норку, чтобы никого не видеть и не слышать.
- Скажите, а где есть свободное место?
Камера дружно рассмеялась:
- А свободных шконок* здесь отродясь не бывало.
- А где же я буду спать? - растерянно спросила Катерина.
- А новенькие у нас спят во-о-он где, - ответила девица и показала на самый верх.
Все камеры были переполнены. Мест было меньше, чем заключенных. Старожилы занимали лучшие места по мере их освобождения.
Катерина посмотрела на указанное ей место.
- Так оно же занято...
- А другого места нет и не будет.
Катерина залезла на третий ярус, познакомилась со своей вынужденной соседкой. Та оказалась ее тезкой. Спать договорились валетом. Постели не было. Катерина уже привычно подложила шапку под голову, укрылась курткой и уснула глубоким сном. Сон станет здесь ее спасением. Катерина, чтобы не сойти с ума, запретила себе думать. Вообще. Запретила себе думать о сыне, о том, что будет с ней дальше, о том, почему с ней совершается такая дикая несправедливость. Дома у нее часто были проблемы со сном, она подолгу не могла заснуть, пила травяные чаи, здесь она как будто впала в летаргический сон.
Есть тюремную баланду она не могла. Иногда давали перловую кашу, ее Катерина ела. И еще они жарили хлеб. Каким-то чудом кто-то пронес в камеру спираль от электрической плиты. Эта спираль, тщательно оберегаемая при шмонах*, бережно укладывалась на бетонный пол и на ней жарился хлеб, по вкусу напоминавший замазку. Сидя на корточках возле спирали, Катерина ела подгорелый хлеб и запивала кипятком.
- Да-а-а, неужели человек действительно ко всему привыкает? - горько подумала она.
Она заметила, что сидевшая рядом с ней маленькая, худенькая женщина искоса и с интересом поглядывает на нее.
- Как ты-то сюда попала, девонька? - жалостливо спросила она.
- Да уж не по своей воле, - усмехнулась Катерина, глядя на чем-то симпатичную ей соседку.
Они разговорились. Та сидела за торговлю наркотиками. Здесь таких было много.
- Уж больно не похожа ты на всех нас, кто здесь сидит.
- Почему?
- Ты думаешь, почему тебя здесь не трогают? Новеньких здесь всегда задирают. Тебя статья твоя спасает, а еще... Не нашего ты круга, птицу видно по полету.

А в изоляторе вовсю кипела своя жизнь. Существовало нечто вроде бюро знакомств. Заключенные передавали друг другу любовные записки - малявы по тюремной почте. Содержание их бурно обсуждалось всей камерой. Бушевали настоящие любовные страсти. Познакомившись по переписке, следовал следующий этап знакомства - встреча во время прогулки. Заранее обговаривалось, кто где будет стоять, кто во что будет одет. А потом можно было и поговорить по тюремному "телефону". Телефоном служила обыкновенная сливная труба от туалета. Слышимость была прекрасная.
Катерина не ходила гулять. На ее счастье, в изоляторе существовала библиотека. Раз в три дня надзирательница разносила книги. Выбор был, конечно, не ахти какой, но Катерина читала все подряд. Читала и спала. Спала и читала. На допросы ее больше не вызывали. Только один раз в изоляторе ее навестил Алексей Алексеевич, в надежде услышать от Катерины что-нибудь новое. Катерина, наслушавшись разных историй от своих сокамерниц, и теперь уже знавшая, что в изоляторе могут держать годами, пока длится следствие, попросила его связаться с бывшим мужем, чтобы тот нанял ей хорошего адвоката.
Только один раз Катерина испытала здесь что-то вроде блаженства. Их водили мыться. В большом и холодном помещении Катерина стояла до последнего под горячей струей воды. Ей казалось, что она смывает с себя все зло, причиненное ей за что-то, за какие-то неосознанные ею грехи.

[norkaindo]

ех Ингвер, спасибо вам за продолжение, ужас какоито творитса с Катериной, аж сердце сжимаетса при каждой прочтенной строчкой,,
да поможет ей Бог!

[Valetta]

[Ingwer]

Прошло десять дней, десять бесконечных дней.
- Зинченко, на выход с вещами!
Катерина вздрогнула от неожиданности. Мигом соскочила на пол, поспешно обулась.
- Ну раз с вещами, значит выпускают, - дружно заключила камера.
У Катерины бешенно колотилось сердце, пока она шла за надзирателем. Она не выдержала и спросила:
- А куда Вы меня ведете, скажите пожалуйста?
- На расстрел! - последовал ответ.
- Идиот,- подумала про себя Катерина, продолжая следовать за надзирателем.
Ее завели в знакомый уже кабинет, где она беседовала с оперативником. Но сегодня там сидела полная, вполне симпатичная женщина.
- Зинченко Катерина, распишитесь в постановлении о Вашем освобождении.
У Катерины подкосились ноги. Она плюхнулась на стул.
- С Вами все в порядке? - спросила женщина.
- Да, да, конечно... - невпопад ответила, расписываясь, Катерина.
Она вышла из здания СИЗО. Спешили куда-то люди по своим делам. Светило солнце. По перилам крыльца прыгал воробей. Катерина смотрела на все это совсем другими глазами. Все вдруг приобрело совсем другую ценность, название которой - Свобода.
Катерина проверила карманы. В карманах была какая-то мелочь. Она вышла на обочину дороги и, остановив частника, назвала адрес бывшего мужа. Ей не терпелось поскорее увидеть сына.
- Кто там? - услышала она голос за дверью.
- Витя, это я.
Она зашла в прохожую и обессиленно прислонилась к стене.
- Ну, наконец-то, Катя, - услышала она слова мужа.
А из комныта к ней уже бежал сын.
- Мамулечка, ну где ты так долго пропадала! У меня тут без тебя ничего не получается!
Катерина опустилась на колени перед сыном. Она прижалась к нему, обхватила его руками, зарылась в его нежные волосики, вдыхая такой родной запах, и заплакала. За все время, проведенное ей ТАМ, она не проронила ни слезинки. А сейчас слезы лились сами.
- Мамуль, ну ты что? Ну я же с тобой! - гладил ее по голове сын. Рядом растерянно топтался Виктор, не зная, что сказать.
- Катя, ты раздевайся, проходи, - наконец нашелся он, - попьем чаю.
- Витя, спасибо, - вытирая слезы, ответила Катерина, - я обязательно попью чаю. Но сначала, пожалуйста, отвези меня домой. Я хочу все это с себя снять поскорее, помыться и переодеться. Хорошо?
- Да, конечно. Сынок, оставайся, а мы с мамой быстренько вернемся.
Их дома были совсем рядом. На машине минут пять езды. Но за это время Воктор успел рассказать Катерине, что он сразу же, как только Алексей Алексеевич передал ему просьбу Катерины, нанял адвоката. И тот сказал, что предъявленные Катерине обвинения смехотворны. И на основании их ее не имели права задерживать. И что он за пять минут добьется освобождения Катерины.
- Так что адвокат этот оказался человеком дела.
- Спасибо тебе, Витя.
Катерина зашла в квартиру. Она показалась ей чужой. Все также были разбросаны вещи после обыска. Ей вдруг стало страшно. Она ощутила себя маленькой девочкой, за которой в любую минуту могут снова прийти страшные дяди с милицейскими погонами. Она поняла, что не может вернуться, по крайней мере сейчас, в свою квартиру.
- Витя, ты не будешь против, если я какое-то время поживу у тебя?
- Катя, ну какой разговор, конечно, живи сколько хочешь! - не раздумывая, ответил тот.
Катерина, сбросив с себя дурно пахнущую одежду, пошла принять душ. Она яростно терла себя мочалкой, с благодарностью думая о бывшем муже.

[Valetta]

Ingwer, я не считаю себя сентиментальным человеком, но сейчас я плакала... Честно-честно!
Я вдруг подумала, насколько мелочны иногда бывают проблемки, которые мы раздуваем до размера вселенной. Ребенок разбил любимую вазу, на улице обрызгали из лужи, в магазине нахамили - все вместе это выбивает из колеи, но до чегоже это все не стоит наших переживаний...

[Ingwer]

Ой, Валетта, я так растрогана. Неужели то, что я пишу, может так подействовать?

[norkaindo]

ой ой ой, ну наконец таки, не знаю кто ей помог, бывший муж или еше кто, ну наконец Катерина на Свободе!!!!

[Angelochka]

Ой девчёнки ( а может и мальчишки ) у меня тоже ком к горлу подкатил... Я представила ту сцену, где Катя прижала к себе сына.... Мне даже не по себе стало. У меня тоже есть доча 7 лет, о не дай бог никому такое.

[zmeychka]

Ну где же продолжение!!!!!!!!!!!!!????????????

[Juli]

C нетерпением жду продолжения

[norkaindo]

дорогая Ингвер , ну где же продолжение,,,ждем с нетерпением

[Angelochka]

Я здесь так долго не была. Думала сейчас продолжение почитаю...
Захожу..., а здесь ничего... Ингвер, у вас всё ОК ? Мы начинаем уже волноваться.

[Ingwer]

Девочки, у меня все нормально, я сейчас в России, в Питере, как вернусь домой, обязательно продолжу.

[zmeychka]

Отдыхайте, Ingwer , но продолжения мы все очень ждем!

[Angelochka]

Ой Ингвер, как я вам завидую... Я в России уже больше десяти лет не была...Там уже наверное всё по другому... Хорошо ходь по русскому телевидению за происходящим наблюдать можем...
А вы отдыхайте на здоровье. России низкий поклон!!!

[Valetta]

Ingwer, мы ждем

[Ingwer]

Дорогие мои читатели, ура, я снова с вами!
Навестила мамульку, встретилась с подругой детства, с которой мы потерялись на целых 15 лет. И вот теперь нашлись. Не могли наговориться!
Приехала, отходила от Питера, не климатит мне там, чувствовала себя отвратительно, только сейчас немного начала отходить. Решила, что на три недели больше в Питер не поеду. Дом нашла в полуразрушенном состоянии, мои мужчины совершенно неприспособлены в быту. Приводила дом более-менее в божеский вид. Вот!
Ну а теперь вернемся к Катерине.

Катерина жила у мужа и постепенно ее душа начала оттаивать. Теперь она могла думать обо всем, что с ней произошло. И она в тысячный раз задавала себе вопрос, где и когда она выбрала не тот жизненный поворот, пошла неправильным путем. Что с ее жизнью не так? Но ответа Катерина не находила.
Однажды ей попалось объявление в газете: "Целительница очистит Вашу карму, снимет проклятье, порчу." Это сейчас на одного жителя приходится по народному целителю, а в те годы это было в диковину. И Катерина решила попробовать. Она попросила Виктора свозить ее по указанному в газете адресу. Целительница оказалась белокурой миловидной женщиной. Она выслушала короткое предисловие Катерины о своих проблемах и, сказав: "Ну, мне все ясно", встала перед Катериной и начала махать руками. Катерина не чувствовала ровным счетом ничего, ей было немного смешно, но не убегать же было с сеанса! Обмахав Катерину со всех сторон, целительница сказала ей напоследок: " А сейчас пойди в церковь и поставь свечи. Во- первых мужу своему бывшему, когда будешь ставит, пожелай ему всего наилучшего и попроси его отпустить тебя. Он ведь тебя в душе своей до сих пор не отпустил. И пока он будет держать тебя, личную жизнь ты не устроишь. Вторую свечу поставь за здравие той женщины, что тебя оговорила. Свечу ей будешь ставить, тоже пожелай всех благ, и не забудь простить ее, скажи, что не держишь на нее зла."
Катерина, выйдя от целительницы, решила тут же поехать в церковь. Преданный Виктор поджидал ее вместе с сыном в машине.
- Кать, а тебя в какую церковь лучше отвезти? - спросил Виктор. Он радовался возможности хоть чем-то помочь своей бывшей жене.
- Да мне все равно, в каую хочешь, - ответила Катерина.
Подъехав к церкви, Виктор с сыном остался снова в машине. Катерина, входя в церковь, подумала: "И почему мы обращаемся к Богу чаще всего тогда, когда нам плохо?" Она не была истово верующей, но каждый раз, входя в храм, ощущала внутреннее волнение от соприкосновения к чему-то таинственному, неразгаданному, недоступному человеческому пониманию. Только креститься она не могла. Для Катерины это было равносильно тому, как если бы она выставила на показ перед всеми что-то интимное, сугубо личное.
Катерина купила свечи и подошла к иконе, понравившейся ей больше остальных. Она поставила свечи и стала молиться.
- Боженька, миленький, помоги мне...
Она просила Бога избавить ее от всех напастей, свалившихся на нее. Она просила прощения у мужа, у Ольги, как учила ее целительница. Обещала не держать на них обиды. Обещала забыть все зло, причиненное ей. На душе стало легче. Вдруг какая-то неведомая сила заставила ее обернуться. Она обомлела. В церковь входила Ольга в сопровождении незнакомых Катерине женщин. Катерина резко отвернулась и поспешно покинула церковь. Ей очень не хотелось встречаться сейчас с Ольгой. Но что заставило Ольгу прийти именно в эту церковь и именно в то же самое время, когда Катерина думала о ней?!
- А она услышала твою молитву. Грехи ее потянули в церковь, - сказала Катерине целительница при следующем посещении.
Она снова долго размахивала руками перед Катериной, читала молитвы и строго-настрого наказала Катерине прийти к ней еще один раз, последний. Но Катерина не пошла. О чем позже пожалела.

[Valetta]

Спасибо, Ingwer!
Мне Вашей Катерины очень не хватало...

[Juli]

И снова с нами Катерина. Ура